Драконья погибель - Страница 25

Или он скрывал что-то другое?

Было уже совсем темно. Дженни сняла хрустящие оладьи со сковороды и, отложив на деревянное блюдо, занялась солониной и бобами. Подошел Джон и присел рядом, отчасти прислушиваясь к рассказу Гарета, отчасти – к шорохам за пределами лагеря.

Приступили к трапезе, а Гарет все говорил:

– Так или иначе, а Поликарп покинул город. Люди короля ждали его на дороге в Халнат, но он, наверное, ушел через Бездну Ильфердина, и гномы провели его до Цитадели. Королевские войска они через Бездну не пропустили, иначе бы мы ударили на Халнат с тыла; но они отказали в этом и мятежникам, даже перестали им продавать пищу. Говорят, они хотели обрушить взрывчатым порошком туннель и отрезать Халнат навсегда. Но потом пришел дракон…

– Пришел дракон – и что?– спросил Джон.

– Когда это случилось, Поликарп открыл ворота Халната и принял бежавших из Бездны гномов. Множество гномов нашли у него убежище, но Зиерн говорит, что среди них были только те, кто поддерживал его с самого начала. А она должна знать – она ведь воспитывалась в Бездне.

– Смотри-ка!– Джон кинул в костер обглоданную свиную косточку и вытер пальцы о кукурузную лепешку.– То-то я гляжу, имя у нее как у гномов.

Гарет кивнул.

– Раньше гномы часто принимали в ученики человеческих детей, они живут… жили… в городке неподалеку от главных Врат Бездны, где плавилось золото и шла торговля. Но в прошлом году гномы запретили людям входить в Бездну.

– Запретили?– заинтересовался Джон.– А почему?

Гарет пожал плечами.

– Не знаю. Они странные и коварные создания. Никогда не угадаешь, что они замыслили. Так говорит Зиерн.

Когда совсем стемнело, Дженни оставила мужчин у костра и тихо двинулась вдоль границ лагеря, проверяя охранный круг заклятий от болотных дьяволов, шептунов и мрачных призраков, возникавших иногда в руинах старого города. Она присела на межевой камень вне досягаемости бликов костра и занялась своей медитацией, которой столь часто пренебрегала в последние дни – с того самого утра, когда привела Гарета в Холд.

Будь она более прилежна, стремись к власти, как подобает настоящей ведьме, – стала бы она такой же могущественной, как эта Зиерн, играючи меняющая облик? Предостережения Каэрдина вновь зазвучали в мозгу Дженни, но, может быть, это говорила зависть к более талантливой колдунье. Каэрдин был слишком стар, а другого наставника в Уинтерлэнде после его смерти Дженни найти не смогла. Подобно Джону она была ученым без должного образования, подобно всем жителям селения Алин вынуждена была расти на скудной каменистой почве.

В извивающихся бликах пламени она могла видеть, как Джон, жестикулируя, рассказывает Гарету что-то из огромной коллекции своих душераздирающих историй из жизни Уинтерлэнда. Интересно, о чем он сейчас? О Жирном Бандите или о своей невероятной тете Матти? В первый раз ей пришло в голову, что это ради нее, а не только ради жителей Уинтерлэнда откликнулся он на призыв короля – – ради того, чего ни она, ни их сыновья не могли получить в этих землях.

«Он собирается платить за это жизнью»,– в отчаянии подумала она, глядя на Джона. Молчаливые руины Эмбера, казалось, смеялись над ней из темноты, и все отчетливей становился шепоток в сердце, что это был его выбор, а не ее. Она могла лишь то, что могла – бросить занятия и последовать за ним. Король послал приказ, пообещал награду – и Джон подчинился королю.

***

Еще пять дневных переходов к югу от Эмбера – и местность снова начала очищаться. Леса сменились пологими наносными склонами, скатывающимися к Уайлдспэ – северной границе земель Белмари. Страна тянулась пустынная, но это уже было не кладбищенское запустение Уинтерлэнда – временами попадались фермы, похожие на маленькие фортеции, да и дорога стала вполне проходимой. Стали встречаться первые путники (в основном торговцы, направлявшиеся на север и на запад) с новостями и слухами об ужасе, поразившем землю с пришествием дракона, и о беспорядках в Беле из-за высоких цен на зерно.

– А что, не так, что ли?– говорил тщедушный торговец с лисьей мордочкой, ведший за собой целый караван груженых мулов.– Урожая теперь с этим драконом не жди, зерно сгниет на полях, а гномы, которых теперь в Беле целые банды, перекупят хлеб у честного люда с помощью своего жульнического золота.

– Жульнического?– удивился Джон.– Они добывают его в шахтах и плавят, где же здесь жульничество?

Дженни украдкой пнула его в лодыжку: чтобы выслушать новости до конца, не стоило раздражать рассказчика.

Торговец сплюнул в канаву на обочине (упаси боже, не на дорогу!) и вытер рыжеватую седеющую бороду.

– Это не дает им права отнимать хлеб у простого народа,– сказал он.– Кроме того, ходят слухи, что они сообщаются со своей братией в Халнате, да-да! Говорят, они снюхались с правителем Халната, похитили наследника, единственного сына короля, и теперь держат его в заложниках.

– А могло быть такое?– спросил Джон.

– Еще как могло! Правитель-то – колдун, разве не так? А от гномов вообще добра не жди – только и норовят, что учинить в столице мятеж да измену.

– Мятеж да измену?– не выдержал Гарет.– Гномы – наши верные союзники с незапамятных времен! И розни между нами никогда не будет!

Торговец покосился на него подозрительно, но проворчал только:

– Оно и видно! Попрошайки они и предатели…

Дернул за узду первого мула и оставил путников одних посреди дороги.

А вскоре они встретили и самих гномов – группу беженцев в набитых скарбом повозках и телегах, окруженных вооруженной охраной. Они беспокойно уставились на Джона близорукими глазами янтарного или бледно-голубого цвета из-под низких широких бровей и нехотя ответили на его вопросы о том, что сейчас происходит на юге.