Драконья погибель - Страница 36

– Дракон не представляет для нас никакой реальной опасности, ты же знаешь. Он слишком занят разорением крестьянских дворов вдоль Злого Хребта.

– А-а,– понимающе сказал Джон.– Тогда, конечно, все в порядке. Ты так и объяснишь это крестьянам, чьи дворы дракон, ты говоришь, разоряет?

Глаза колдуньи вспыхнули таким гневом, как будто (подумала Дженни) никто с ней раньше не говорил в таком тоне. А если и говорил, то очень давно. С видимым усилием Зиерн взяла себя в руки и объяснила как ребенку:

– Ты должен понимать. У короля существуют куда более важные дела…

– Более важные, чем дракон у порога?– оскорбленно спросил Гарет.

Зиерн звонко расхохоталась.

– Не стоит разыгрывать здесь балаганных трагедий по этому поводу, знаешь ли. Я тебе уже говорила, дорогой, это лишь прибавляет морщин.

Откинув голову, Гарет уклонился от ее игривого прикосновения.

– Морщин? Мы говорим о гибнущих людях!

– Фи, Гарет!– протянул Бонд Клерлок, вяло прогуливающийся неподалеку.– Ты ведешь себя хуже старины Поликарпа.

Рядом с блистающим великолепием Зиерн его лицо под архаической раскраской выглядело даже более утомленным, чем раньше. Тщетно пытаясь обрести свою прежнюю легкость, он продолжил:

– Не жалей этих бедных пейзан, дракон – это единственная изюминка в их тусклой жизни.

– Изюминка…– начал Гарет, и Зиерн сердито сжала его руку.

– Только не вздумай читать нам проповеди о любви к ближнему. Это было бы так утомительно!– Она улыбнулась.– И мой тебе совет,– добавила она более серьезно.– Не делай ничего, что могло бы рассердить отца. Будь терпелив и попытайся понять.

Вновь вернувшийся в галерею Бадегамус миновал группу гномов, одиноко расположившуюся в тени рифленой резной арки у западной стены. Один из гномов поднялся навстречу распорядителю; зашуршала странная шелковая одежда; пряди молочно-белых волос растекались струйками по сгорбленной спине старика. Гарет уже шепнул Дженни, что это – Азуилкартушерандс, хотя люди, которым никогда не хватало терпения следовать в точности языку гномов, называют его просто Дромар. Долгое время он был послом Бездны Ильфердина при дворе в Беле. Распорядитель узнал старика и заметил его движение, затем быстро взглянул на Зиерн. Та качнула головой. Распорядитель отвернулся и прошел мимо гномов, как бы не видя их.

– Совсем обнаглели,– заметила колдунья.– Прислать сюда послов, в то время как сами переметнулись на сторону изменников из Халната!

– А что им еще оставалось делать,– заметил Джон,– если второй туннель Бездны выводит в Цитадель?

– Они могли бы открыть ворота Цитадели королевским войскам.

Джон задумчиво почесал свой длинный нос.

– Я, конечно, варвар и все такое,– сказал он.– Откуда мне знать, как это называется в цивилизованных землях! Но у нас на севере есть крепкое словцо для тех, кто вот так платит за гостеприимство.

На какой-то момент Зиерн онемела; воздух, казалось, потрескивал от ее гнева и колдовской власти. Наконец она рассмеялась мелодично.

– Клянусь тебе, Драконья Погибель, ты восхитительно наивен. Рядом с тобой я чувствую себя столетней старухой.– Говоря это, она отбросила прядь волос со щеки, свежая и простодушная, как двадцатилетняя девушка.– Хватит. Кое-кто из нас собирается ускользнуть от этой скуки и прогуляться верхом к морю. Ты идешь, Гарет?– Ее рука вкралась в его руку так, что освобождаться было бы невежливо. Дженни видела, как порозовело лицо Гарета.– А ты, наш варвар? Король вряд ли захочет сегодня с тобой встретиться.

– Будь что будет,– негромко сказал Джон.– Я остаюсь здесь и буду ждать.

Бонд засмеялся жестяным смехом.

– Непреклонность, побеждающая царства.

– Ага,– согласился Джон и вернулся к резной скамье, упрочив таким образом свою репутацию эксцентричного варвара.

Гарет вырвал руку из пальцев Зиерн и тоже уселся неподалеку, зацепившись при этом мантией за резную львиную голову на подлокотнике кресла.

– Думаю, я тоже останусь,– произнес он с достоинством, невероятным для человека, ведущего отчаянную борьбу с мебелью.

Бонд засмеялся снова.

– Я думаю, наш принц слишком долго пробыл на севере.

Зиерн сморщила носик, словно нашла шутку весьма сомнительной.

– Погуляй пока, Бонд. Мне еще нужно поговорить с королем. Я скоро вернусь.– Она подобрала шлейф и двинулась к бронзовым дверям королевской приемной; опалы вспыхивали на ее вуали, как роса на цветке, когда она входила в полосы света из окон. Стоило ей поравняться с группой гномов, как старый Дромар снова встал и двинулся к ней, явно принуждая себя к неприятной, но необходимой встрече. Но Зиерн лишь отвела взгляд и ускорила шаги. Теперь, чтобы догнать ее, старику пришлось бы бежать, уморительно семеня короткими кривыми ножками. Он не сделал этого и остался стоять, глядя вслед колдунье полными ненависти янтарно-бледными глазами.

***

– Не понимаю,– говорил Гарет – много позже, когда они прокладывали путь в узких переулках многолюдных портовых кварталов.– Она сказала: отец сердится… Да, но он же знал, кого я привел! И он не мог не знать о нападении дракона на обоз.– – Чтобы не столкнуться с тремя моряками, вывалившимися из дверей таверны, ему пришлось перепрыгнуть через пахнущую рыбой слизь сточной канавы, едва не запутавшись в собственном плаще.

Когда распорядитель Бадегамус назвал в опустевшей галерее имя последнего просителя, с которым сегодня пожелал говорить король, Джон и Дженни увели расстроенного и рассерженного Гарета к себе – в покои, отведенные им в дальнем крыле дворца. Они принялись освобождаться от нелепых официальных мантий, и тут Джон объявил о своем намерении идти в город и встретиться там с гномами.