«Прости, Моркелеб,– сказала она ему.– Мы изменяем все, к чему прикоснемся, будь это магия или чужая жизнь. Десять лет назад я бы пошла с тобой, не прикоснись я к Джону и не прикоснись он ко мне».
Голос его отдался подобно эху в ее мозгу:
«Будь счастлива, колдунья. Ты сделала свой выбор. Я не знаю, почему ты так поступила, этого не понять драконам. Хотя мне уже и себя не понять».
Она скорее почувствовала, чем увидела, как он исчез, растворившись в полумраке. На секунду силуэт его обозначился на белом диске луны – затем пропал навсегда. Печаль сдавила горло – – печаль невыбранной дороги, дверей, что никогда не откроются, песен, которым никогда не прозвучать. Человеческая печаль утраты. Но в конце концов, освободив ее, он тоже сделал свой выбор.
«Мы изменяем все, чего коснемся,– думала она.– Ты – драконья погибель, Джон, ты – драконья погибель…»
Дженни вздохнула и, тяжело поднявшись с колен, стряхнула с юбки листья и сучки. Ветер вновь донес до нее пронзительно ясный голосок жестяной свистульки вместе с запахом дыма и начинающей подгорать кукурузной лепешки. Дженни закуталась в плед и медленно двинулась по тропинке к горящему на поляне костру.